Её картины очаровывают, вызывают очень добрые, тёплые чувства, размышления о жизни, напоминают о драгоценности мгновений, хрупкости отношений, важности исторической памяти и связи поколений. Искренне, трогательно, волнующе, чувственно. Приятно, что Арина сама рассказывает историю создания своих картин и графических работ. Герои её произведений оживают, восстанавливая фрагменты Прошлого.
Это, действительно, уникальный и очень значимый проект в культурной жизни столицы. Талантливый молодой художник обращается к теме исчезающей памяти и утраченного идеала. Проект поднимает вопросы сохранения исторического наследия и трансформации городской среды.
«Руины идеального человека прошлого в гармонии с окружающей средой тронули мою душу, поэтому родилась эта серия. Мне важно было показать всю трепетность и нежность, что осталась в них даже в разрушенном состоянии». Арина уже известна не только, как яркий художник, а и как иллюстратор книг, автор сказок, искусствовед, автор цикла лекций о современном искусстве, лауреат премии "Образ книги" в номинации "Новые имена".
Недавно в Демонстрационном зале ГУМа были вручены дипломы победителям ежегодного международного профессионального конкурса для художников-иллюстраторов и дизайнеров книги «Образ книги». Помимо гран-при награды вручаются в восьми номинациях. В номинации «Новые имена» диплом получила Арина Лифанова. Жюри высоко оценила ее работу над книгой «Товарищи инструменты. Сказка в трёх частях» из серии «Ласка Пресс». Тогда ИД «Городец» поздравил Арину с ее первой книжной наградой.
Арина Лифанова: «Это моя первая книга. Я не могу до конца еще осознать всего, что со мной произошло и значимость этих событий, но очень благодарна Михаилу Визелю и Илье Викторову, они очень мне помогли, ничего бы не случилось без них». О новой книге импринта «Городец. Детство» рассказывает куратор серии «Ласка Пресс» Михаил Визель: «Товарищи инструменты», несмотря на свои малые размеры, или, точнее, благодаря им, — сложно устроенный многоступенчатый издательский проект. Начался он с того, что я, как редактор серии, ища оригинальные русские сказки, нашел три истории про господ инструментов неизвестного мне автора по имени О. Кромер.
Мне понравилась оригинальная идея очеловечивания простейших столярных инструментов, но меня смутило слово «господа». Оно «не ложилось», звучало как-то неестественно. Я подумал: «Раз молоток, пила и клещи, пускай они будут "товарищами"». Все сразу встало на свои места, но это потребовало новой отрисовки, в духе советского авангарда 1920-х годов. Я стал целенаправленно искать художника и он быстро нашелся — благодаря объявленному в год столетия Родари издательством «Эксмо» конкурсу для художников «Приключения Чиполлино в стране Авангарда», в жюри которого я входил.
Арина Лифанова представила на него свои остроумные вариации на тему Родченко и Малевича, но, конечно, для этой книжки надо было все отрисовывать с белого листа. Процесс затянулся, Арина вместе с главным художником издательства Ильей Викторовым искали точные стиль, технику и компоновку страниц, потому что, как известно, чем меньше места, тем больше ответственности за каждую букву и за каждый наложенный штрих. И, конечно, внешние обстоятельства, включая сузившиеся полиграфические возможности, совсем не способствовали его ускорению. Но в итоге мы все довольны получившимся результатом и надеемся, что теперь товарищи инструменты весело зашагают по просторам».
- Арина, расскажи, связана ли твоя профессиональная деятельность с творчеством?
- Всё, что я делаю в жизни, связано с искусством, всё мое прошлое, настоящее и будущее. Я учусь на искусствоведа в академии имени Сергея Григорьевича Строганова, до этого училась на живописца в колледже искусств имени Александра Сергеевича Даргомыжского. Работаю иллюстратором и пытаюсь выставляться.
- У тебя получается?
- Да, что-то происходит.
- Как узнала и почему решила поучаствовать в проекте "третье место"? Какие эмоции у тебя вызвало приглашение в этот проект?
- Меня пригласил поучаствовать в выставке Олег. Причем я сначала увидела пост об этом, подумала «о, прикольно», но ведь суть в том, чтобы художники приглашали друг друга? А потом мне Олег сам написал «о, а чего это ты не участвуешь»? Я такая «действительно»! Так и получилось. Я за любой движ в моем любимом родном городе, мне нравится, что придумывает Олег с Катей, нравится вписываться во всю эту историю, тусовку, нравится, что в Туле наконец появилась современная поп-ап галерея. Нравится это всё поддерживать, хотя бы своим участием.
- Ты тулячка?
- Конечно. Пряничная женщина.
- Был ли у тебя опыт использования объекта, которому посвящена выставка? Не того же, но аналогичных?
- Бабушкина дача.
- Здесь речь о том, что тебя конкретно вдохновило?
- Для меня отправной точкой было существование синего, потому везде, где есть деревья – везде есть синий. В моих работах обычно у деревьев синие стволы, синие тени, и это никак не могу объяснить. При этом я скорее отталкивалась от материалов, а не от символизма цвета. Просто я люблю технику масляной пастели с акварелью.
- Понятно, то есть ты отталкивалась от того, что используешь в своем творчестве.
- От техники, которую я люблю с раннего детства, и я только недавно начала к ней снова возвращаться. Она приводит меня в какой-то дикий, детский восторг. Я работаю не для результата, я работаю для процесса. Весь кайф даже не в том, что я выставляюсь или что у меня есть эта работа, а в том, что я над ней работала.
- Есть такая теория, что все творцы – садовники или архитекторы. Садовники, например, Толкин, начинал писать, и дальше уже произведение им управляло, а есть архитекторы, которые выстраивают сюжет. Ты себя к кому больше относишь?
- Если я работаю с заказчиком, то я архитектор, потому что отвечаю за процессы от и до. Если я делаю что-то для себя, безусловно, я садовник, я бы даже сказала, алхимик. Потому что в какой-то момент всё выходит из-под контроля, и я задаю себе точку, где уже не имею власти над происходящим. Стараюсь привнести эффект неожиданности.
- А касательно оммажа? Это термин, означающий «дань уважения» или «признательность». В искусстве он представляет собой работу-подражание другому художнику, музыканту, выполненную в знак уважения и признательности.
- Когда я планирую работу, я вижу только цветовые пятна. А дальше как пойдет. Могу сделать набросок, но поскольку Олег задал рамки для создания оммажей, мне даже не приходилось ничего придумывать в плане построения композиции.
- Здорово, думаю, максимально вытянула у тебя, почему и зачем. Немножечко услышала про материалы, просто перечисли, какие материалы использовала.
- Масляная пастель и акварель, на акварельной бумаге. Сначала планировала сделать тушью на акварельной бумаге. Я на самом деле сделала две работы.
- Давай подробнее.
- Я накануне начала пробовать рисование пером.
- Прямо натуральным, гусиным?
- Нет, металлическим. И впервые попробовала цветную тушь. С ней получается тот же эффект, что и от масляной пастели, но с тушью мне не понравился результат, с ней всё слишком четкое, графичное. Мне очень нравится эта техника [техника рисования, основанная на том, что сначала прорисовываются контуры невпитывающим материалом, например, масляной пастелью или тушью, а потом сверху накладывается основной материал, например, акварель, и в местах наложения материалы не смешиваются – в итоге исходные контуры проступают, она как витраж. Я очень люблю витражи и то, чем увлекались художники в конце XIX века, это называлось клуазонизм. Для меня было важно сохранить контурность.
- Как ты оцениваешь идею разместить кучу туалетов на стене спешелти-кофейни?
- Я об это даже не задумывалась как о какой-то противоречащей едальне вещи. Нужно очень постараться, чтобы понять, что это туалет. Как зритель я бы подумала «ага, будки…дачные будки…ага, в дачной будке биотаулет». То есть это слишком длинный клубок размышлений. Вот если бы он унитаз там стоял напрямую…
- То есть он замаскирован этой будкой.
- Да, и можно догадаться только благодаря названию. Короче, главное не читать название, а сначала посмотреть, попить кофе. Я вообще нормально отношусь к туалетной тематике и туалетному юмору.
- Ну он на самом деле достаточно философский. Как ты думаешь, Олег сначала набросал эскиз уличной уборной, а потом присовокупил к этому социологическое понятие "третье место" или сначала была идея, а потом подвернулся этот объект?
- Нет, мне кажется, что он сделал сначала скетч где-то, а потом рылся, рылся в своих работах, думал, из чего бы сделать выставку, а такой: о, вот! Нашел! Кажется, что это словосочетание социологического понятия и образ в какой-то момент сложились.
Кэти Джулаева, фото Николай Зуев
