- Шамиль Анварович, 12 июня 1875 года было первое письменное упоминание о теннисе на российской земле. Великий князь Сергей Александрович Романов записал в своем дневнике: «В lawn tennis играем для тренировки с братьями». Уже летом начинаем отмечать 150-летие тенниса в России. Вы – мастер спорта, заслуженный тренер России, тренерскую карьеру начали более 30 лет назад старшим тренером МГС ДСО «Динамо»…
– Татары – народ упрямый. Если цель перед собой поставят, обязательно достигнут её. Мои родители из татарской деревни Тат-Юнки, что в Мордовии. Вся наша семья - долгожители. Сейчас мы живём вместе - мама, моя сестра Эльмира, её муж Ринат, наши дети - мои два сына Амир и Филипп и их дочь Алия.
– Любовь к спорту от отца?
– Он был джигитом. Настоящим кавалеристом! Легко поднимал с земли на полном галопе платок. Он от природы был человек спортивный. Так что физические данные у меня от него. Отец всю жизнь проработал штамповщиком. Он как пришёл в тридцатых годах на московский завод «Знамя труда», так и проработал на нём до конца.
– Многие удивляются, как вам удалось и теннисом в стране «рулить», и воспитать двух сыновей. Впрочем, говорят, что лучшая школа дисциплины есть семья…
– И с этим трудно не согласиться. Главным основанием родительского авторитета только и может быть жизнь и работа родителей. А своеволие следует гасить скорее, чем пожар. Пусть первым уроком ребёнка будет повиновение. Тогда вторым может стать то, что ты считаешь необходимым. Если вы уступите ребёнку, он сделается вашим повелителем. А для того, чтобы заставить его повиноваться, вам придётся ежеминутно договариваться с ним. Правда, сейчас это делать приходится редко. Сыновья выросли. Амир был директором мужского турнира «ВТБ Кубок Кремля».
– Вы когда начали играть в теннис?
– В юности на первом месте у меня всегда был футбол, гонял с утра до вечера. Поначалу стоял в воротах, потом переместился в полузащиту. В восемь лет записался в секцию русского хоккея и ходил туда зимой, а летом пропадал на футбольном поле. Однажды получил надрыв связок, и мама запретила мне играть в футбол. Тогда я перешёл в секцию тенниса только потому, что в конце тренировки теннисисты играли в футбол. А тренировались мы на стадионе Юных пионеров, что недалеко от станции метро «Динамо». Тогда там было футбольное поле, велотрек и сектор, где толкали ядро и бросали молот. На кортах СЮПа работал Виктор Николаевич Лундышев, который и сделал меня теннисистом.
– На учёбу времени хватало?
– Я учился в Институте физкультуры. На первом курсе стал 64-м в теннисной классификации, на втором - 20-м, на третьем - 8-м. Было время, когда выигрывал подряд три турнира у сильнейших теннисистов страны. Экзамены сдавал порой на зависть другим. Однажды сдал экзамен с элементом гипноза! Научный коммунизм у нас преподавал доцент Разуваев. Пришло время сдавать экзамен, а я ни разу не был ни на одной его лекции. Однажды иду по институтскому коридору, а он мне навстречу. Я ему: «Когда к вам можно зайти?» А он: «Вас «хорошо» устроит?!» Я ему: «Вполне» – и подсунул зачётку. Потом Разуваев приходит в аудиторию, садится, несколько минут молчит, затем говорит: «Вот сейчас Тарпищева в коридоре увидел, четыре ему поставил, а за что?!».
– Мастером быстро стали?
– Более полвека назад! В 1967 году мне было девятнадцать лет, когда я выполнил норматив мастера спорта. Случилось это на первом же турнире в компании лучших игроков страны. Там я занял третье место. Когда же попал в сборную, в ней все как на Бога молились на Алика Метревели. Как-то во время тренировочного матча я переиграл Метра, так Андреев мне разнос устроил. Потом была игра в Тбилиси. Тогда я проиграл первый сет, взял второй, а в третьем при счёте 4:2 у меня лопнули струны на ракетке. Кто-то из приятелей дал мне деревянную ракетку «Восток», а я играл «Данлопом», и в итоге я отдал сет. Захожу в раздевалку, а там Андреев даёт указания Метру, как играть против меня. У меня нервы не выдержали, я швырнул ракетку в сторону Андреева, и слава Богу, что не попал.
– В армии служили?
– Службу проходил в ЦСКА. У меня даже звание было - лейтенант. В теннис приходилось играть с маршалом Гречко. Приезжал на корты ЦСКА и генерал армии Лелюшенко. Сначала он играл на пианино - это у него была разминка, а затем шёл на корт. Как-то он меня спрашивает: «Шамиль, у тебя кошелька нет? Ну, чехла этого, для ракетки!».
– Ходят анекдоты о том, как вы настраивали теннисистов перед игрой...
– За сборную играл раньше Теймураз Какулия. Играл, борясь с собственным страхом. Если его перед игрой настроить, он перегорит. Приходилось искать тактические ходы. Нередко я говорил ему: «Тимур! Ты полное ничтожество, играть не умеешь, противник на голову сильнее тебя, шансов у тебя никаких. От тебя результата мы не ждём, играй, как хочешь!». Обычно после таких слов он из зайца превращался в льва и мог обыграть любого.
– Приходилось ли подсказывать игрокам по ходу игры?
– И не раз! Как-то проходил молодёжный чемпионат Европы в Швейцарии. Там Волков играл против Карлсона и многое делал невпопад. Я написал записку, как действовать на корте, передал её Саше через мальчика, подающего мячи. Волков взял записку и, не читая, положил её в карман. После перехода начал играть просто здорово, словно по тому плану, что я ему передал. В итоге он выиграл встречу, а после игры подходит ко мне, и вместо благодарности слышу: «Извините, положил вашу записку в карман, заигрался и забыл прочитать!».
– Записки – единственное средство подсказок?
– Нет. Нередко применялась другая тактика. Бывало, я специально устраивался на трибуне так, чтобы через три места от меня оказался кто-то из друзей. И когда игроки садились на переходе, я приятелю громко объяснял, что надо делать, чтобы победить. Судья не может мне сделать замечание, ведь я разговариваю с приятелем, а не с игроком.
- А какова роль Бориса Ельцина в развитии тенниса в России?
- Говорить, что тенниса в Советском союзе не было, неправильно. В 70-е, когда тенниса ещё не было в олимпийской программе, и профессионалы с любителями еще не очень объединились, средний уровень тенниса всё равно уже был очень высок. Сотый игрок Советского Союза был бы чемпионом мира среди сотых игроков других стран. Тогда среди людей от 35 лет очень многие играли в теннис. Это потом мир сделал резкий рывок, а мы остались на месте. Заслуга Ельцина в развитии тенниса в России колоссальная, потому что он в шортах и майке вышел прилюдно на корт. Все остальные играли, скажем так, исподтишка.
- С кем из знаменитых людей вы играли в теннис?
- Да практически со всеми президентами стран СНГ. Технически очень здорово играет Назарбаев. Как-то мы играли с ним, Лукашенко. Из иностранцев – с Джеком Николсоном. Все играют прилично для любителей. У нас прилично играет Никита Михалков. Ещё из наших Ястржембский хорошо играет.
- А кого из лучших одиночных игроков вы видели?
- Федерера! Хотя мне нравился Илие Настасе, чемпион мира 1972 года. Он никогда не смотрел на мяч, но передвигался как кошка и играл реально феноменально. Но образцом, конечно, является Федерер. У женщин по разнообразию это, наверное, Билли Джин Кинг, но мне по игре нравилась Крис Эверт.
Николай Зуев, фото автора
