Алла Ильинична рассказала о фильмах, актёрах, друзьях, а также презентовала книгу «Мои стишата». На сцену выходили артисты Ольга Кабо, Сергей Степанченко, Владимир Ерёмин, композиторы Григорий Гладков и Юрий Потеенко и другие деятели искусств. Ведущим вечера выступил кинорежиссёр и сценарист Николай Лебедев.
Алла Сурикова известна как режиссёр фильмов «Суета сует», «Будьте моим мужем», «Ищите женщину», «Человек с бульвара Капуцинов», «Две стрелы. Детектив каменного века», «Московские каникулы» и другим картинам.
Но больше всех аплодисментов в этот вечер сорвала саксофонистка Вераника Кожухарова. Она родилась 12 декабря 1981 года в Феодосии. У нее необычная биография. В возрасте 5 лет оказалась в детском доме, в 7 лет девочка была взята в приемную семью. С 8 лет начала заниматься в музыкальной школе, выбрав саксофон как инструмент, который отвечает её душе. В 11 лет Вероника одерживает победу на двух международных конкурсах «Музы и дети» и «Юный виртуоз», в 12 лет стала стипендиатом программы «Новые имена планеты». В 14 лет экстерном оканчивает общеобразовательную школу уезжает в Москву, где поступает в Российскую академию музыки имени Гнесиных по классу «академический саксофон». Позже, оканчивает курсы у известного французского педагога Клода Делангля. Участвовала в мастер-классах во французском Европейском институте саксофонистов, в международном конгрессе саксофонистов, проходившем в Словении. В 2013 году, совместно с органисткой Хироко Иноуэ выпустила музыкальный альбом «С любовью к…»
Вероника Кожухарова проводит мастер-классы, пишет музыку, проводит благотворительные концерты и участвует в социально-значимых мероприятиях. Является официальным представителем всемирно известной фирмы по производству духовых инструментов «Selmer».
В 2013 году вышел диск Вероники Кожухаровой и Хироко Иноуэ (орган, Япония) под названием "С любовью к ...". Совместно с Чулпан Хаматовой Вероника участвует в музыкально-поэтическом проекте " Уроки Музыки ". Работала с такими дирижерами и музыкантами как Юрий Башмет, Ван Клиберн, Владимир Зива, Константин Орбелян, Артур Арнольд, Себастьян Биллар, Борис Андрианов, Дмитрий Илларионов, Александр Болдачев, Хироко Иноуэ.
Вероника играет в таких знаменитых залах, как Большой и Малый залы Московской Консерватории, в Рахманиновском зале, в концертном зале имени П.И.Чайковского, в Московском международном доме музыки, концертном зале Сен-Луи в Париже и т. д. Репертуар солистки обширен и многообразен. Он включает множество авторских, в том числе и авангардных, сочинений для саксофона, а также переложения шедевров прошлого и современности.
Вероника является известным музыкантом и поистине виртуозным исполнителем. География ее гастролей насчитывает более 15 стран; Россия, Казахстан, Латвия, Эстония, Германия, Франция, Армения, Швейцария, Англия, Словения, Бельгия, Израиль, Италия, Татарстан, Белоруссия, Молдавия, Кипр, Австрия.
Одновременно с концертной деятельностью она проводит мастер-классы, дает благотворительные концерты и участвует в социально-значимых акциях.
Десять лет назад Кожухарова записала саундтрек к спектаклю “Возьмите зонт, мадам Готье!” (театр им. Е. Вахтангова). В 2016 году Вероника дебютировала, как актриса, в художественном фильме "Любовь и Cакс". Режиссер – Алла Сурикова.
Вероника Кожухарова — признанная звезда нового поколения российских виртуозов-инструменталистов. Она окончила Российскую Академию музыки, аспирантуру, изучала тонкости игры на саксофоне на мастер-классах видного французского саксофониста Клода Делянгла. Кожухарова — луреат престижных международных конкурсов, в том числе имени Глазунова в Москве, «Бриллиантовая нота» в Латвии, конкурсов, проводимых знаменитой фирмой музыкальных инструментов «Selmer» в Париже, конкурса Академии Адольфа Сакса (Бельгия).
География гастролей Кожухаровой — Бельгия, Германия, Франция, Англия. Репертуар артистки необычайно обширен: практически все оригинальные сочинения, для саксофона, а также переложения — от Баха до Пьяццоллы. Видные российские композиторы посвящают Кожухаровой свои опусы, Вероника и сама пишет музыку, проводит мастер-классы, организовывает благотворительные концерты, участвует в социально значимых музыкальных мероприятиях, сотрудничает с кино (фильм «Любовь и Сакс») и телевидением.
В Калининграде Вероника Кожухарова уже неоднократно и с большим успехом выступала, в том числе в ансамбле с органисткой Хироко Иноуэ. На этот раз в программе Международного фестиваля «Янтарное ожерелье» Кожухарова сыграла с Камерным оркестром областной филармонии: концерт для саксофона и струнного оркестра русского классика ХХ века Александра Глазунова, произведения современных зарубежных авторов, включая киномузыку Эннио Морриконе и танго Астора Пьяццоллы.
- Я начну сразу со стереотипов, связанных с саксофоном, самый популярный из которых связан с джазом. Вы играете классику, более того, часто в дуэте с органом, с арфой. Это попытка разбить в пух и прах все привычные представления об инструменте?
- Выглядит так, будто я специально все просчитываю, но на самом деле жизнь предлагает, а я не отказываюсь. Счастлива работать с такими фантастическими музыкантами, как арфист Александр Болдачев, органистка Хироко Иноуэ, и удивляюсь, что до меня никто из саксофонистов не делал таких дуэтов. Я всегда нахожусь в поиске чего-то необычного, главное, чтобы звучало органично. Саксофон – это очень многогранный инструмент. У нас был проект «Уроки музыки» с Чулпан Хаматовой, где она читала Цветаеву и Ахмадуллину, а саксофон становится продолжением слова. А что касается стереотипов, их огромное количество! Еще ребенком я наблюдала, как люди страдают от них. Нам слишком часто говорят “это нельзя”, “это неприлично”, “это некрасиво” – нет-нет-нет.
- Какой из запретов в детстве возмущал больше всего?
- Во всём, что связано с “должна”, “обязана”, я чувствую давление. Когда мне было лет семь, я каталась на велосипеде, ходила на айкидо, играла в футбол, а мама говорила, что девочки должны играть в куклы и носить бантики.
- Вы поэтому так редко носите платья?
- В моем гардеробе есть много прекрасных платьев, но когда выходишь на сцену, важно понимать – ты хочешь покрасоваться или поговорить через саксофон – честно, на разрыв. Чтобы отдать информацию, надо войти в состояние и не думать, застрянет каблук или нет. Брючные костюмы, в которых я часто выступаю, дают мне зону комфорта и не акцентируют внимание на фигуру, на платье. Я – не модель, я – музыкант, для меня это важно. Некоторые считают, что раз природа дала внешность, то почему бы этим не воспользоваться. Безусловно, но думаю, что самые откровенные разговоры происходят на кухне, когда ты в тапочках.
- Говоря о саксофоне, “бант” играет роль?
- Всегда подчеркиваю, что я – саксофонистКА, хотя и не считаю, что музыка делится по гендерному признаку. У каждого инструмента есть своя энергетика и характер. Саксофон, как мне кажется, не приемлет слабых. Я искала свой звук много лет, это очень мучительная история. Сейчас все чаще – show must go on: везде быстро-быстро-быстро, чтобы искры летели. Технику может наработать каждый музыкант, но не это основа в музыке. Звук рождается душой.
- Музыканты часто говорят, что если хотя бы три человека из зала поняли их, это победа.
- Да. После выступлений мне часто оставляют сообщения в соцсетях. Обычно это благодарность, но однажды прислали следующее: “Большое спасибо, что Вы спасаете жизни”. Я ничего не поняла, а человек рассказал, что не был моим поклонником и случайно пришел на этот концерт. Он планировал расстаться с жизнью, и каждый день в течение месяца, который себе отвел, куда-то ходил, так сказать, напоследок. После моего концерта понял, что еще рано. Для меня это стало фундаментом. Я вдруг пересмотрела очень многие вещи и бесконечно благодарна этому парню. Его встряхнула музыка, а меня встряхнуло его письмо. Хочешь-не хочешь, а после этого ты будешь очень качественно подходить к тому, что делаешь.
- Есть версия о частоте концертов, которая сводится к частоте исповедей – раз в неделю, не чаще. Все остальное время – это подготовка, когда нужно сформулировать мысли, накопить внутренние силы и пр.
- К сожалению, сейчас тенденция такая – из качества в количество. Да, бывают концерты, когда тебя так заряжает публика, что готов сразу же сыграть по второму кругу, а бывает иначе. Я не хочу превращать музыку в погоню за цифрой. Надо оставлять себе время на наполнение.
- Вы рано начали самостоятельную жизнь?
- В 14 лет, экстерном окончив школу, я поступила в училище им. Гнесиных и оказалась одна в Москве, это был мой выбор. Я родилась в Крыму, где солнце, природа, люди – все другое, и вдруг я иду по мегаполису, а там вокруг одиночки. Мне стало страшно. Моя подруга-москвичка тогда сказала: “Запомни, твои проблемы никому не нужны”.
- Что дало силы не вернуться под крыло и идти дальше?
- Чем чаще выходишь из зоны комфорта, тем сильнее становишься. Мы привыкаем к стенам, к кровати, к магазину через дорогу, а потом переезжаем и ничего этого нет. Всё временно, поэтому не стоит привязываться к вещам и обстановке. Жизнь каждый день ставит перед выбором, тогда я могла или вернуться в родные стены, или остаться в жестких условиях, но с надеждой и перспективами стать музыкантом. Москва подарила мне возможность услышать великих мастеров и самой неоднократно сыграть на главных сценах города.
- Ваша мама рассказывала, что учила вас понимать то, что играете. Как это происходило?
- У меня никогда не было проблем с техникой. Мне вообще в детстве казалось, что если летят искры из клапанов, то это показатель мастерства. Однажды дома, в выходной день, я занималась и играла очень быстро, с азартом и каким-то спортивным настроем. Мама в тот момент чистила картошку и вдруг с оглушительным криком ворвалась в комнату: “Ни одной ноты не было сыграно так, чтобы зацепило. Разве это музыка? Через три года появится кто-то, кто сыграет еще быстрее, а где будешь ты?”. Я помню ее глаза, жесты, слезы. Обычно у меня есть, что ответить, а тут будто обухом по голове ударили. “Сыграй три ноты, но так, чтобы я могла заплакать, а это сложнее, чем весь твой фейерверк”. Была вторая, третья, четвертая попытка, но ничего не получалось, я расплакалась, обняла саксофон, а мама сидела рядом. Она спросила: “О чем ты думаешь, когда играешь?”. Казалось, рухнуло всё, что представляло для меня ценность. Не помню, как сыграла те три ноты, но в какой-то момент я посмотрела на маму, а у нее были слезы: “Вот так по-честному надо играть всегда, иначе забудь, что такое музыка”.
- Что сейчас мама говорит про вашу игру?
- Я до сих пор дико боюсь, потому что это самый авторитетный для меня человек. Казалось бы, уже не надо ничего никому доказывать, но каждый раз, где бы я ни играла, мысль о том, что в зале мама, не дает покоя. В такие дни я не разговариваю ни с кем, даже с ней, потому что коплю энергию. Настолько это для меня важно.
- Боитесь повторения той ситуации из детства?
- Нет, наверное, мне просто не хотелось бы ее огорчать. Мы все из детства, сколько бы нам ни было лет, и у каждого – свои киты и секреты. Мама, кстати, биолог по профессии, никогда не смотрит на имена, титулы, залы, она воспринимает по принципу “задело или нет”. Благодаря ей изменилось мое отношение к публике, к музыке. Для меня сцена – это храм, а публика – единый организм, которому я исповедуюсь.
- Вы помните ощущения от своих первых гастролей?
- Это был сольный концерт в Лондоне, за неделю до которого я сильно заболела: лежала с бронхитом и температурой под 40. Тогда я поставила себе условие: или собираюсь, или отменяю и делаю шаг назад. Ничего не помню из того, что было до концерта, но во время него что-то произошло, потому что я ушла оттуда абсолютно здоровой. Сцена лечит – это не просто красивые слова.
Доминика Цонич, фото Николай Зуев